Лирическая драма в двух действиях
Музыкальный руководитель и дирижер: Александр Самоилэ
Режиссер-постановщик: Екатерина Одегова
Художник-постановщик: Этель Иошпа
Хормейстер: Юлия Сенюкова
Художник по свету: Стас Свистунович
Драматург: Михаил Мугинштейн
Продолжительность 2 часа 30 минут (с одним антрактом)
Премьера состоялась 20 сентября 2022
Рекомендовано зрителям старше 16 лет
Неизвестный Верди – российская премьера в Новой Опере
«Стиффелио» – безусловный оперный шедевр, предвосхитивший знаменитую триаду Дж. Верди («Риголетто», «Трубадур», «Травиата»), положивший начало жанру лирической драмы. Судьба «Стиффелио» кажется нам сегодня крайне несправедливой: мировая премьера прошла неудачно, опера была истерзана цензурой, а потом забыта на долгие годы. Возрождение началось лишь в 1960-х годах, а в нашей стране опера не ставилась никогда. Российская премьера «Стиффелио», несомненно, важнейшее театральное событие сезона, открывающее публике неизвестную оперу самого известного автора.
Впервые в России концертное исполнение «Стиффелио» состоялось в 2020 году на Крещенском фестивале в Новой Опере под управлением Александра Самоилэ. И вот, два года спустя Александр Григорьевич Самоилэ – музыкальный руководитель и дирижер премьеры в Новой Опере. Признанный знаток итальянской оперы в целом и творчества Верди в частности, он называет «Стиффелио» «оперой-наслаждением» и подчеркивает отлично сделанные партии, ансамблевые и хоровые сцены.
Екатерина Одегова, режиссер-постановщик «Стиффелио», уходит от традиционного прочтения сюжета, где в центре внимания – измена жены и вызванные ею муки ревности, а затем и выстраданное прощение мужа-священника. Режиссер сосредотачивается на том самом «больном» моменте, из-за которого опера больше чем на век исчезла со сцены. Ее интересует кризис веры главного героя – священника Стиффелио. Измена жены для него – момент истины, суровое испытание веры, которая казалась незыблемой. Создатели спектакля Екатерина Одегова и ее постоянный соавтор, художник-постановщик Этель Иошпа в поисках сценического воплощения обращаются к лучшим произведениям европейского кинематографа. Проблематика разговора человека с Богом и кризиса веры играет важную роль в шедеврах Робера Брессона – «Дневник сельского священника» (1951), Карла Теодора Дрейера – «Слово» (1955), Ингмара Бергмана – «Причастие» (1962).
«Легко быть с Богом, пока не ранен в сердце…», – к такой сжатой формуле приходит Екатерина Одегова, резюмируя размышления Ингмара Бергмана и самого Джузеппе Верди.
Этель Иошпа решает спектакль аскетично, в черно-белых тонах, в эстетике кино середины прошлого века, а созданные ею костюмы отсылают к дагеротипам Викторианской эпохи. Отправной точкой стали первые черно-белые фотографии этого времени, внешне транслирующие благопристойность, сдержанность, но скрывающие за недвижимыми лицами некую тайну. Так и в опере «Стиффелио» пуританская праведность оборачивается лицемерием и грехом. В лаконичном, практически пустом пространстве спектакля драма выходит на первый план – не только символически, но и буквально: постепенно надвигающаяся из глубины стена по мере действия выталкивает героев на авансцену трагедии.
Из истории оперы
В XIX веке причиной провала и забвения произведения стал слишком острый и непривычный для того времени сюжет. Либретто написал Франческо Мария Пьяве по пьесе французских драматургов Эмиля Сувестра и Эжена Буржуа «Священник, или Евангелие и сердце». Пьеса была поставлена в 1849 году, а уже через год состоялась премьера оперы! История о женатом протестантском пасторе, способном простить супруге ее неверность, вызвала в католической Италии бурную негативную реакцию цензоров и публики (премьера состоялась 16 ноября 1850 года в театре Гранде, Триест). В творчестве Верди, который написал 26 опер, есть только один подобный пример – «Травиата». Она тоже создана на основе произведения современника – романа «Дама с камелиями» А. Дюма-сына (1848), а ее премьера в 1853 году тоже потерпела фиаско. Но дальнейшая сценическая судьба «Травиаты» кардинально отличается от «Стиффелио».
Подробнее о композиторе и его произведении – в аудиолекциях Ляли Кандауровой и Образовательного кластера Новой Оперы.
Пресса
Психологическая драма получилась захватывающая. И неброская режиссура-сценография (исключительно в черно-белых тонах) смотрится вполне логично, не отвлекая от главного.
Это несомненная удача театра, в полном соответствии с его миссией открывать зрителю новые шедевры, к каковым, несомненно, относится эта партитура Верди.
Ольга Русанова,
«Музыкальная жизнь»
22 сентября 2022
Кинематографическая игра теней и световых пятен в максимально лапидарном черно-белом пространстве нового спектакля важна не меньше, чем игра актеров. На фирменное беспечное кружение вердиевской музыки тоже деликатно наброшена тень. А маэстро Самоилэ увлеченно показывает ее сложность, многозначность и многослойность.
Екатерина Бирюкова
«Коммерсантъ»
24 сентября 2022
В Новой Опере Екатерина Одегова, работая с первоначальным текстом партитуры, вывела на первый план не столько этическую проблематику духовного лица, раздираемого противоречивыми чувствами, сколько экспрессию состояний и переживаний героев – страха, раскаяния, гнева, потери душевной опоры, приводящих к загадочной и невеселой развязке.
Режиссер <…> создает на сцене некую систему отражений, когда все происходящее воспринимается и в формате фантазии, и театра в театре, и где рядом с психологически тщательной проработкой характеров работают на равных условный театр, гротеск, пародия, элементы эстетики кино. Это сложное, многосоставное, режиссерски виртуозно устроенное действо, при этом – лаконичное по форме.
Ирина Муравьёва,
«Российская газета»
15 октября 2022
Качество оркестровой игры вдохновляло и завораживало изысканностью, изяществом и красотой. Александру Самоилэ, который вновь работал с этим материалом, удалось обеспечить устойчивый темпоритм, выстроить убедительное развитие, создать запоминающееся целостное впечатление. Впрочем, удивляться не приходится: итальянская опера и особенно Верди – давний конёк маэстро Самоилэ.
Среди исполнителей премьерного вечера на первое место я бы поставил Лину Марины Нерабеевой, чье сопрано впечатляло по всем параметрам: ровностью и однородностью звучания, великолепной нюансировкой, уверенными и блестящими верхами, – то был подлинно вердиевский стиль без всяких компромиссов. Баритон Анджей Белецкий, который, как и Нерабеева, уже исполнял эту оперу два года назад, в демонической партии Станкара на этот раз помимо всегдашнего напора и мощной харизмы продемонстрировал и разнообразие тембров и нюансов, пение в целом художественное и осмысленное. Тенор Сергей Поляков, обладатель сильного и интересного голоса, в титульной партии особенно убеждал в драматических, экспрессивных фрагментах: в целом же его вокал стал более стабилен и элегантен.
Александр Матусевич,
«Играем с начала»
26 сентября 2022
В выборе этой редко исполняемой оперы и основательности подготовки, когда концертная версия предшествует сценической, сказывается серьезность подхода и готовность руководства этого оперного театра идти на риски эксперимента. И если вспомнить предыдущую российскую премьеру «Мертвого города» Корнгольда, можно, как мне кажется, наблюдать благодатную тенденцию.
Йосси Тавор,
«Музыкальная жизнь»
22 сентября 2022