«Каприччио»

Как решить любовный треугольник? Поручить соперникам написать оперу! Кто знает… Именно так поступила графиня Мадлен — главная герои­ня оперы Рихарда Штрауса «Каприччио». Вместе со своим братом, молодым графом, они принимают в своем имении группу гостей — артистов, которые прие­хали, чтобы отрепетировать представление, приуроченное ко дню рождения графини — большой любительницы искусства. В их числе поэт Оливье и композитор Фламанд, театральный директор Ла Рош, выступаю­щий в роли режиссера будущего действа, и знаменитая драматическая актриса Клэрон. Между репетиция­ми они едят, пьют и увлеченно спорят об искусстве. Поэт Оливье и композитор Фламанд борются за сердце Мадлен. Дело усугубляется тем, что Оливье и Фламанд — соперники не только в любви, но и в искусстве. Каждый из них считает свой вид творчества первостепенным. Чтобы разрешить спор, графиня поручает Оливье и Фламанду написать оперу, в которой каждый из них должен описать самого себя и возникшую ситуа­цию, а чем закончится опера, она решит сама и сообщит утром следую­щего дня. Каково же будет решение графини? Кого выберет Мадлен?

«Каприччио» (1941) — последняя опера Рихарда Штрауса на либретто дирижера Клеменса Краусса, написанное с участием композитора по сценарному плану Стефана Цвейга. Это опера об опере, полное юмора и остроумных музыкальных шуток произведение мастера, прошедшего долгий путь и достигшего свое­го понимания оперного искусства (Штраусу было 77, когда он закончил «Каприччио»). Любовный треугольник становится поводом для оригинальной театрализованной дискуссии о роли слова и звука в музыкальном театре, о предназначении в нем поэта и композитора. Главный вопрос, который заключен в «Каприччио», состоит в следую­щем: является ли поэтическое слово источником вдохновения для композитора или, наоборот, — музыкальная фантазия композитора предопределяет слова и действия, с которыми ей надлежит себя связать? Дискуссия «Что в опере важнее — слова или музыка» велась на протяжении нескольких столетий и волновала самого Штрауса. Разрабатывая идею «Каприччио», композитор писал либреттисту: «Надо создать остроумную драматическую парафразу на тему: сперва слово, потом музыка (Вагнер),или сперва музыка, потом слово (Верди),или только слова без музыки (Гете),или только музыка без слов (Моцарт)».

Несмотря на то, что в «Каприччио» затрагиваются серьезные эстетические вопросы, эта опера интересна и увлекательна. Спектакль включает в себя различные виды музыкально-театрального действа: чтение драмы, комический дуэт итальянских певцов, великолепную игру струнного секстета и даже балет! Поводом для наслаждения послужит и эффектное звучание штрау­совского оркестра, и элегантная обстановка дома графини. В «Каприччио» множество комических характеров и забавных ситуа­ций. Чего, например, стоит подвыпившая итальянская певица-сопрано или итальянский тенор, одержимый идеей получить свой аванс!

Штраус называл свое «Каприччио» «леденцом для знатоков». Дотошный любитель оперного искусства сумеет распознать в творении Штрауса цитаты и намеки на музыку Рамо, Куперена, Глюка, Верди, Вагнера и, конечно же, самого Штрауса, создавшего этот увлекательный музыкальный коктейль. «Каприччио» — это настрое­ние, каприз, причуда, внезапная идея, остроумное высказывание большого художника, резюмирую­щего еще раз опыт долгой жизни» (Э. Краузе).

Премьера «Каприччио» в Новой Опере 4 октября 2012 года — первое исполнение это произведения в России.

Алла Чепинога, режиссер спектакля:

«Каприччио» — произведение уникальное по своей природе, по авторскому определению, это «разговорная пьеса с музыкой». Так же уникален и наш спектакль: сочетание интеллектуальной музыки и гламурного оформления, простой истории и изощренной интерпретации… Мы постарались раскрыть вечную тему — что было первым: курица или яйцо, драма или музыка — сразу несколькими театральными языками. Метафорические декорации, видеоинсталляции, масочные характеры, элементы театра абсурда и много сюрпризов ожидает зрителя, пришедшего на спектакль. 

Театр, как и зеркало, есть отражение жизни, поэтому у нас в декорациях огромное количество зеркал, а что происходит в зазеркалье — в глубине женского любящего сердца наполненного искусством? Ответ на этот вопрос придется разгадать в финале спектакля. 

Виктор Герасименко, художник:

Плавные линии декораций к «Каприччио» навея­ны музыкой оперы, которая отличается некой плавностью и незаостренностью самой темы. Там нет острых конфликтов, плавный разговор, беседа. Отсюда и пластика интерьера, в центре которого — лестница, незаконченность линий, подобно тому, как это используется в модерне. Но здесь нет модерна ни в перилах, ни в отделке. Я не прибегаю к стилизации, а использую смешанный стиль. Скорее всего, декорация напоминает современный павильон с большим количеством зеркал. Почему именно зеркала? Потому что в этой опере — «ненастоя­щесть», иллюзорность всего: отражение чувств, отражение любви, отражение персонажей. 

В сценографии используется экран. Это как часть современного интерьера: некий бассейн с плаваю­щими рыбами — то, что себе позволяют сегодня богатые люди. И в этом бассейне будет что-то происходить. Что — пока загадка. Это проекция, которая будет взаи­модействовать с реальностью.

Опера Штрауса рассчитана на рафинированного зрителя, но я считаю, что подобные спектакли должны быть в театре. Именно такие произведения, как «Каприччио», воспитывают вкус.

Пресса

Оркестр и солисты в большинстве своём убеждают, их усилия по постижению причудливого штраусовского стиля заслуживают уважения. Работа Валерия Крицкова слушается добротной и даже вдохновенной, чувствуется, что маэстро есть, что сказать в исполняемой музыке.

belcanto.ru
10.10.2012

Молодой режиссер Алла Чепинога поставила «Каприччио» как гротесковый спектакль о человеческих взаимоотношениях. Любовный треугольник выходит на первый план и делает постановку понятной и увлекательной даже для слушателя, не обращающего внимание на многочисленные музыкальные шутки и цитаты. Художник Виктор Герасименко поместил героев в пародийно-гламурную обстановку в сиреневых тонах. Интеллектуальная утонченная музыка, режиссерская концепция оперы буффа и тонкая ирония художественного оформления — такое парадоксальное сочетание рождает на удивление гармоничный спектакль.

buro247.ru

Дизайн спектакля — напористый: зеркальная стена и бегущая модерновой «волной» лестница, увенчанная арфой, зеркало-экран на гигантских ножках-стеблях, отражающий то лицо Мадлен, то подводный мир, населенный цветными рыбами, «безумные» фиолетовые парики и облачения героини, бутафорская ванна, куда Мадлен погружалась в финале, рассуждая томным голосом, кого ей предпочесть — поэта или композитора.

«Российская газета»
08.10.2012