«Набукко»

«С оперы "Набукко" действительно началась моя творческая карьера», – говорил Верди. Первая опера 28-летнего композитора, имевшая огромный успех на сцене, – именно эта опера стала сочинением, после которого Верди, переживший провал двух своих опер и личную трагедию, воспрял духом и вновь вернулся к творчеству.

Обратить внимание на либретто Солеры «Навуходоносор» уговорил Джузеппе Верди импресарио театра Ла Скала Мерелли. Библейский сюжет о раскаявшемся в своих грехах и пришедшем через страдания к истинной вере вавилонском царе, страданиях несчастных евреев, коварстве дочери Навуходоносора Абигайль, стремящейся любой ценой добиться власти, по-настоящему взволновал Верди и, нота за нотой, он создает всю оперу. Премьера, состоявшаяся 9 марта 1842 года в Ла Скала, произвела фурор. Верди в один день стал знаменитым.

Решение спектакля, предложенного Новой Оперой, необычно. Сюжет ветхозаветной истории о покорении Иудеи ассиро-вавилонским царем Навуходоносором и о конфликте двух народов перенесен постановщиками в середину ХХ века – время диктаторских режимов в Европе (Гитлер в Германии, Муссолини в Италии, Сталин в СССР),когда гонения и репрессии еврейского народа были особенно жестокими и изощренными.

Действие оперы разворачивается на станции метро. Сюда люди спешат спрятаться от военных действий, бомбежек, беспредела внешнего мира. Но есть некая двойственность восприятия этого места – с одной стороны, здесь безопасно, с другой – замкнутость пространства делает внутренний и внешний конфликт героев еще более пронзительным и трагическим.

В «Набукко» Дж. Верди рассказывается о времени, когда происходит конфликт между двумя народами – очень серьезный кровавый религиозный конфликт. Он показан на примере одной конкретной царской семьи: Набукко и две его дочери – Фенена и незаконнорожденная Абигайль. Я и вся наша творческая группа пытались найти параллель этому сюжету в современной истории и поняли, что 1930-е годы очень точно ему соответствуют. Это время, когда в Европе рождались и обретали силу диктаторские режимы... Евреев начали преследовать, жить в Европе им стало очень неспокойно, и многие из них уезжали в Америку и в другие места, где безопасно… Страх перед будущим, который охватывал людей в те годы, был огромен, вся Европа предчувствовала приближение войны. Вот на этом «нерве» мы и хотели сделать наш спектакль.

Андрейс Жагарс, режиссер спектакля

Пресса

Пожалуй, самая большая разница между изображением противостояния двух народов в «Набукко» и «Аиде» состоит в том, что египтяне и эфиопы в «Аиде» постоянно сражаются: мы не видим поля битвы, но видим множество парадов, сборы египтян на войну, возвращение с захваченными пленными и трофеями. В «Набукко» же нет как таковых активных военных действий – да, вавилоняне нападают на евреев, но те практически не сопротивляются, держат осаду, а потом позволяют увести себя в плен. Если хоры в «Аиде» – это военные марши, то в «Набукко» – молитвы. Евреи постоянно общаются со своим богом, умоляют о спасении из плена, и он слышит их....

Радио «Эхо Москвы»
 27 января 2013

О самой постановке «Набукко» в версии Андрейса Жагарса было много написано сразу после премьеры, состоявшейся в 2007 году, и уже тогда было ясно, что стройность и внятность режиссерской концепции не вызывает серьезных претензий даже у яростных недоброжелателей современных прочтений классики. Перенос действия в 30-е годы прошлого века не выглядит вымученным даже тогда, когда главный герой лишается рассудка, возомнив себя божеством: подобного рода умопомрачений история XX века знает в избытке. 

Operanews
27 января 2013

«Набукко» – спектакль о насилии, о том, как военное меньшинство мучает мирное население, чья жизнь внезапно оказалась под угрозой. Одна из ассоциаций – судьба еврейского народа во времена фашизма – на это указывают желтые звезды и дети со скрипками. Однако сама ситуация, когда заложниками группы людей в кожаных пальто становятся беззащитные граждане, вызывает воспоминания о современном терроре. Музыка Верди не сопротивляется такому подходу, напротив, ее жесткие маршевые ритмы и сюжет о внутрисемейной борьбе за власть рассказывают о том, что происходящее ужасно. Ждать от такой истории традиционного оперного благолепия – некой красивой картинки — означает не слышать внутреннюю боль музыки, которая и во времена Верди (мировая премьера в 1842-м в Ла Скала) воспринималась как политический театр (знаменитый хор пленных иудеев был неофициальным гимном Италии, борющейся с политическим гнетом Австрийской империи). Но грандиозность этого сочинения, с которого начался великий Верди, проявлена вполне. Звуковой напор, создаваемый солистами и оркестром Новой Оперы, так велик, что грохот проходящего в финале поезда, под которым гибнет героиня, оказывается кульминацией спектакля.

«Московские новости» №47 за 2006 год
(08.12.2006)

Мы не хотели никого пугать, кажется, хотели сказать авторы спектакля. Но история, и жизнь, в том числе и нынешняя, не придумана. И не случайно многие зрители выходят из переполненного зала и фойе, достаточно громко распевая без слов тот самый хор, без которого Верди никогда бы не написал «Набукко», оказавшегося таким узнаваемым и актуальным сегодня.

«Слово»
2 марта 2007

Музыкально и вокально воплощение «Набукко» осуществлено собственными силами Новой Оперы с участием лишь одной приглашенной исполнительницы. Как нетрудно было предположить заранее, наилучшим образом явил себя хор (хормейстеры Наталья Попович, Татьяна Громова, Юлия Сенюкова). Оркестр также был на должной высоте. Дирижера Евгения Самойлова у нас до сих пор как-то недооценивали. Теперь в «Набукко», маэстро явил себя с лучшей стороны. В его интерпретации были и вдохновение, и пластичность музыкальной фразировки, немного непривычная здесь мягкость звучания и удивительная темпоритмическая органичность.

«Культура»
14-20 марта 2008, № 49

В составе исполнителей возможны изменения